Я – женщина, и мне дано быть разной: Загадочной, таинственной, игривой. Я каждый день рисую новый образ: Прекрасный, яркий и неповторимый.
Я – женщина и каждый день актриса, И чтобы органично вжиться в роли, Меняю ароматы как перчатки, Ведь запах женщины лишает напрочь воли.
При свете дня чиста я и невинна, Скромна, застенчива и чуточку ранима, И этот образ дополняют дивно, Едва читаемые, нотки апельсина.
С приходом вечера меняется характер, Невинность затмевается соблазном, Сандал и мускус сладостной горчинкой Мужской коварно опьяняют разум.
Так много способов добиться совершенства, И в моей власти множество секретов, Духами можно пробудить кокетство, Их волшебство во всех веках воспето.
Нет ничего прекрасней аромата, Что следует за женщиной повсюду. Он её почерк, в нем её загадка, Которую так просто не забудут.
Моя только вышивка, из которой получилась чудесная, нежнейшая косметичка-удобная и вместительная, за что спасибо Оксане Филипповой. Я довольна, косметичка уже подарена новой хозяйке.
Загадочной, таинственной, игривой.
Я каждый день рисую новый образ:
Прекрасный, яркий и неповторимый.
Я – женщина и каждый день актриса,
И чтобы органично вжиться в роли,
Меняю ароматы как перчатки,
Ведь запах женщины лишает напрочь воли.
При свете дня чиста я и невинна,
Скромна, застенчива и чуточку ранима,
И этот образ дополняют дивно,
Едва читаемые, нотки апельсина.
С приходом вечера меняется характер,
Невинность затмевается соблазном,
Сандал и мускус сладостной горчинкой
Мужской коварно опьяняют разум.
Так много способов добиться совершенства,
И в моей власти множество секретов,
Духами можно пробудить кокетство,
Их волшебство во всех веках воспето.
Нет ничего прекрасней аромата,
Что следует за женщиной повсюду.
Он её почерк, в нем её загадка,
Которую так просто не забудут.
Моя только вышивка, из которой получилась чудесная, нежнейшая косметичка-удобная и вместительная, за что спасибо Оксане Филипповой. Я довольна, косметичка уже подарена новой хозяйке.